«И не более несчастной. Однако день свадьбы Джезаля дан Луфара ее не радует. Кому понравится быть отвергнутым, не важно, по какой причине? Кто веселится, когда его бросают?»
С мрачными лицами они направились к воротам, вздымая пыль под ногами. Круммох назвал себя, и двери, покачиваясь, раскрылись. Два недоверчивых хиллмена стояли по обеим сторонам ворот и наблюдали за тем, как путники вступают в крепость. Усталые и недовольные, они поднялись по крутому уклону, вырезанному в камне, и вышли на ровную площадку. Ущелье между двумя утесами было около сотни шагов в ширину и две сотни в длину. Вокруг вздымались голые скалы. По краям ущелья виднелись несколько деревянных лачуг и сараев, поросших зеленым мхом. Покосившееся каменное здание, пристроенное к скале, было окутано дымом, валившим из низкой трубы. Рядом с ним узкая лестница, выдолбленная в скале, вела на площадку, расположенную на вершине башни.
Круммох-и-Фейл, стоявший в самом центре выстриженного круга рядом с огромным телом Наводящего Ужас, поднял длинную руку и указал наверх толстым пальцем.
Да, так все и было. Отец не был Джезалю родным.
За ним следовали еще двое — мужчина и женщина с той же гладкой кожей, с теми же молодыми лицами и старыми черными глазами. Мрачно глядя на них, Ферро вытащила меч из ножен. Блеснул холодный металл. Даже если это не поможет, с клинком в руке как-то спокойнее.
Длинноногий ничего не ответил, его влажные глаза были широко раскрыты, дыхание с хрипом вырывалось из носа.