Ищейка снова почувствовал голодную пустоту внутри, сильнее, чем обычно. Он взглянул на Круммоха, сидевшего на камне. Дети собрались вокруг него, безумец улыбался во весь рот, показывая желтые зубы. Он мало походил на того, с кем можно связывать надежды на будущее, но Ищейка чувствовал, что ветер меняется.
— Где мой сын? — внезапно пронзительно вскрикнул он. — Где мой сын?
На первых совещаниях у каждого генерала было по двадцать человек помощников. Вест беспощадно сократил их количество до двух офицеров на генерала. После этого совещания напоминали уже не бурный скандал в таверне, а какое-то тихое и нервное семейное событие — возможно, оглашение спорного завещания. Вест был чем-то вроде душеприказчика, пытающегося найти приемлемое решение для двух наследников, ни в чем не согласных друг с другом. Челенгорм и Бринт, сидящие справа и слева от лорд-маршала, выступали его бессловесными ассистентами. Какую роль играл Ищейка, метафорически сказать было трудно, но он добавлял в лихорадочную атмосферу возбуждения особое настроение, ковыряя ногти кинжалом.
— И хочет быть уверенным, что никто из нас не улизнет.
Он подошел к парапету и положил руки на влажный камень. Мрачно взглянул на огни костров, мерцавшие в черной долине. Костры Бетода в отдалении и их собственные костры, разожженные прямо под стенами для того, чтобы поймать любого умника, который попробует подкрасться незаметно. Круги света от костров выделялись между терявшихся в темноте камней. Кое-где виднелись скрюченные тела убитых шанка, разрубленные и сброшенные со стен, пронзенные стрелами.
— Где правда, не знаю, но он получил полковника.