— До этого не дойдет. Ее свобода в ваших руках.
Мысль о кочевой солдатской жизни больше не вдохновляла его. Он повидал вблизи достаточно насилия, чтобы понять, насколько оно устрашающе и как серьезно можно пострадать. Слава и признание казались весьма призрачным вознаграждением за то, чем приходилось рисковать.
Никаких признаков калеки или его прислужников в черных масках. Не было и закованных в доспехи гвардейцев, которые вечно следили за ней прищуренными глазами, куда бы она ни ступила в изукрашенных залах этого треклятого дворца. Только едва заметный лучик света пробивался из-под обшитой панелями двери, что вела в комнату Байяза. Свет и тихие голоса. Она сдвинула брови, тихо подошла к двери и опустилась на колени перед замочной скважиной.
Послышалось звяканье, она поставила бутылку.
Армия Союза растянулась по пяти дорогам. Все направлялись на восток, все направлялись к Адуе, что не сулило гуркам ничего хорошего. Логен и его люди двигались по самой северной дороге. К югу от себя он видел тонкую линию мерцающих огней, плывущих в темноте, растягиваясь вдаль, насколько мог охватить глаз. Другая колонна. Несколько тысяч человек, спешивших по грязи к кровавому рассвету.
— Не будете ли вы так любезны подготовить признательный лист?