Ей нужно было всего лишь подержать Семя еще мгновение. И тогда голоса подарят ей отмщение. Байяз лгал, она знала это с самого начала. Она ничего ему не должна. Веки Ферро дрогнули и опустились, рот широко распахнулся. Гул ветра ослабел, она слышала только голоса.
— Позвольте мне! — Коска сделал шаг вперед, опуская в карман черного камзола свободную левую руку.
Карлы Ищейки собрались вокруг них. Они поглядывали вверх, на поросшую мхом груду камней, и тихо переговаривались, очень недовольные. Логен понимал их. Они проделали долгий и трудный путь, чтобы в конце его обнаружить вот это. Но выбора у них не было.
Он протянул руку, поднес край письма к колеблющемуся пламени свечи и смотрел, как огонь коснулся бумаги и побежал по буквам. Белая бумага заворачивалась наверх, превращаясь в черный пепел.
— Нет, не так! У тебя мозги с горошину, тебе нечем думать! Ты не отличишь доброго человека от злого, даже если тебе нассут на голову!
Ищейка вынужден был согласиться. Доу перебрался через стену и спрыгнул в проход. Тролль, которому Ищейка нанес удар, еще дышал, сидя недалеко от них. Доу рубанул его секирой по черепу, откромсав кусок так безмятежно, словно колол дрова.