Но ни залп, ни повреждения не остановили антиса.
Остальные члены «спортивной делегации», что называется, ловили кайф. Маэстро Карл называл такое поведение зрителей: «кач». Вехдены поводили плечами, в ритм щелкали пальцами, раскачивались и притоптывали ногами. Ковролин глушил звук, но все равно приятно. Чувствуешь себя ловким чечеточником на гулкой сцене.
— Вот и я не пущу. Не обижайся, да? Мне на бирже работу искать неохота.
— …докладываю: влипли. Червоточина… выпасть в чертовой заднице… взбесившийся автомат-тюремщик… этот гореносец в придачу… Ага, Борготта! А ведь я вас предупреждал, госпожа…
— Легат, — поправил Руф, — теряет всего три процента личной свободы.
Пятизвездочный отель «Эгерия», мобиплан с личным пилотом, внимание ученых мужей Квинтилиса, лаборатория, переданная в единоличное распоряжение Штильнера — профессор рассыпался в благодарностях, обрушивая на Юлию один неуклюжий комплимент за другим. Чувствовалось: он мало-помалу начинает принимать тщательно спланированный триумф, как должное.