— Твой отец, при всем моем уважении к нему, слишком редко встречается с королем. Я тоже считал Вальтера достойным звания короля, я был его верным соратником, главой Королевского Совета, правой рукой… Как он отплатил мне? Теперь я — в отставке…
После того, как принадлежность к роду человеческому была подтверждена, крестьяне расслабились. Якоб принес от телеги дров в общий костер, молчаливым жестом пригласив Ирму погреться. Та вспыхнула было, но потом поняла, что не стоит демонстрировать сейчас свое дворянское достоинство. Поэтому ничего не говоря подошла к костру. Правда, лицо у нее было при этом настолько недружелюбное, что жена крестьянина так и не заговорила с ней. А дочки и вовсе откровенно боялись.
— Плохо, брат Вульпес. Очень плохо. Три дня поста.
Гвардейцы недоуменно заозирались. Вот только что в паре десятков шагов от них находились полуобнаженные воительницы — и вот только ровное зеленое поле.
Из городского колодца на площади послышался страшный рев. Заглянувшие внутрь смельчаки никого, кроме собственного отражения в воде не увидели.
— Глашатай. Скорее всего, королевский указ объявят.