— Суура Шарла из ордена Дщерей Гилеи считала, что нашла ответ. Он был начерчен на дороге к Верхнему Колбону, и войско короля Роды на пути к месту своей гибели затоптало чертёж. Суура Шарла сошла с ума. Из попыток разрешить теглон родились целые подразделы теорики. И всегда есть — всегда были — люди, которые уделяли теглону чрезмерное внимание. Одержимость переходила от поколения к поколению.
— Куда угодно, — ответил он и кивнул на ведущую вниз лестницу.
Мы пробыли внизу дольше, чем собирались. Отчасти потому что было и впрямь интересно. Но главным образом — и, наверное, это нелестно меня характеризует, — потому что я завидовал Джезри и хотел хоть в чём-нибудь утереть ему нос.
— Годится. Нам всё равно лучше держаться порознь, пока мы не объявили об отношениях.
— Ага. — Мне пришла в голову новая мысль. — Ороло когда-нибудь говорил с тобой о десятитысячниках?
— Ладно, ладно, — сказал я. Убеждать их не имело смысла. Мы, инаки, ушедшие в матики (или, если хотите, загнанные туда мирской властью) после Реконструкции, можем изменять мир с помощью праксиса. До определённых пор людям это нравилось. Но чем сложнее становился праксис, тем хуже люди его понимали и тем больше становились от нас зависимы. А это им уже совсем не нравилось.