— Мой отец снова пройдет испытание силы, — сказал Громов.
Сколько же ему лет? Восемьдесят? Восемьдесят пять? У этого тела мозг усох уже до размеров горошины, наверное. Удивительно, что он способен хоть что-то соображать.
— В чем же подвох? Почему этим способом давно не пользуются? — поинтересовался Ломтев.
— Это должно закончится, — повторил князь Громов. — Кто-то из нас должен сделать первый шаг, и пусть это буду я. Я взываю к миру, отец.
Я позабочусь об этом позже, решил Ломтев и принялся расчищать Владу дорогу.
— О, не стоит, ваша светлость, это совершенно лишнее, — заверил его парнишка, и если он и был разочарован таким поворотом событий, то вида не подал. — Но, раз уж вы здесь, может быть, вы что-то закажете?