— У меня не осталось силы, — повторил он. — Но, может быть, ты принес с собой свою.
— Наверное, это и называется поэтической справедливостью, — сказал Ломтев. Вино было неплохим и не особо крепким для Ломтева, предпочитавшего более серьезные напитки, но он выпил почти две бутылки, и ограничения восьмидесятидевятилетнего тела не давали о себе забыть.
— Боюсь, что сами вы не можете об этом судить…
— Но у меня нет наследника, — сказал Ломтев. — Откуда бы ему взяться?
— В любом другом случае мы не стали бы вас беспокоить, но тут, сами понимаете…
Хотя, пока у них Ирина… Вряд ли это было бы благоразумно.