Боль постепенно отпускала ментата: еще минута, и он смог встать, хотя понимал, что уже слишком поздно, и ее не догнать.
Через несколько минут наемники первого курса обучения лежали на земле, боясь пошевелиться, зато второкурсники легко уходили от преследования. Хелл отметила о-о-очень задумчивое выражение на морде тигры.
Она ожидала чего угодно, но только не искреннего восхищения, которое появилось в глазах этого здоровяка.
— В корсет!!! Я тебя сама убью, не буду дожидаться, пока это сделает армия желающих!
Думая на ходу, куда податься, Хелл увидела толпу этих серокожих, туда и направилась. Порадовало, что демоны на нее не пялились, хотя какие они к ранинам демоны? Это… разорви твою аптечку, хинары. Хинары! Наемница даже с шага сбилась, едва осознала, куда они попали. Еще бы понять как. И тут кто-то в толпе заговорил, причем очень знакомым голосом. Сердце начало биться, отдаваясь шумом в ушах и значительно ослабив при этом слух. Алкоголичка, тахешесс! Хелл, едва ли не расталкивая хинаров, прошла к арене, и вовремя. Один из серокожих ритуальным клинком рисовал какие-то символы на обнаженном торсе привязанного к столбу Беса. На секунду она подумала, что у нее галлюцинации, и даже тряхнула головой. Но когда открыла глаза, картинка никуда не исчезла, и более того, теперь серокожий приставил кинжал к горлу наемника. И намерения были явно не дружескими.
Хелл на его предположения ничего не ответила, после разговора с даркианцем у нее было свое мнение на этот счет, но высказывать его не хотелось.