Трубецкой явно намеревался сказать что-о еще, но, к великому облегчению Ломтева, их беседу прервал стук молотка. Спикер занял свое место на трибуне и призвал высоких собравшихся к тишине и порядку.
Ломтев отпил вина и поставил фужер на небольшой журнальный стол, притаившийся в углу княжеской спальни.
— Понимаю, — сказал Ломтев. — Как вы полагаете, кто это был?
Ломтев отметил, что Влад не называет его "светлостью". То ли для молодежи не существует никаких автортетов, и на этикет им плевать, что вряд ли, или он что-то знает?
Ломтев, прямо как был, в халате и домашних туфлях, в которых его забрали из приюта, завалился на кровать и активировал устройство.
Ломтев подумал, что мог бы умереть до этого. Какой-нибудь инсульт, случившийся от перенапряжения последних минут, мог бы лишить императора последней мести, заставить его прогуляться сюда впустую.