Да хер тебе. Многовато на меня одного командиров.
– Пьешь? – спросил он, низкий и слегка хрипловатый.
– То, что я до сих пор верю в бога, еще не делает меня идиотом, – процедил Ткач с легкими нотками раздражения в голосе.
– Нет. Отец – громко сказано, да и не родной. Тех, биологических, я не знаю. Но хотел бы познакомиться.
В ярко освещенной ртутными лампами комнате находились два человека. Их синие халаты резко контрастировали с ослепительной белизной кафеля и холодной серостью полированной стали. Только одна деталь выделялась здесь еще резче – багровая лужа под вскрытой черепной коробкой трехгодовалого ребенка.
Следующим утром Валет отвел меня на пустырь.