В такие минуты невольно становишься верующим. Вот и я, неумело перекрестившись, спустил лодку на воду, залез в нее и со словами молитвы за спасение души – дурное влияние Святых – отчалил.
– С-с-сука, – прошипел тот, скорчившись и прикрывая рану ладонью. – Выпотрошу, блядь!
На первый, пробный заход собаки решились за полночь. Приблизились не сильно, метров пятьдесят или больше, покрутились и после двух выстрелов, цели, впрочем, не достигших, отошли. Следующая попытка состоялась минут через пятнадцать. Зная теперь об огнестреле, они разбежались, взяли меня в кольцо – дело нехитрое, учитывая, что я к тому времени еле двигал ногами – и круг начал сжиматься.
– Ты давай-ка проблюйся, – посоветовал я, – а потом уж примешь, как полегчает.
– А чего ж тогда перед Ткачом распинался?
– Зачем стрельба? – Я поставил пустую кружку на пол и, незаметно вынув из-за голенища нож, спрятал его в рукав. – Можем все тихо порешать.