– А наша-то уха из кого? – поинтересовался я ради любопытства.
В третий заход тварь атаковала справа, из-за дерева. Сиплый даже не успел обернуться и наверняка лишился бы башки, не получи шустрый зверек пулю, всего одну из трех выпущенных, но легла она удачно. Летящую в прыжке тварь развернуло, и когтистая лапа прошла в считаных сантиметрах от шеи моей приманки. Но, грохнувшись на землю с дырой в груди, зловредная бестия не стушевалась, а тут же вскочила и, будто выпущенный из пращи камень, полетела в мою сторону. Я успел сделать лишь один выстрел, прежде чем живой таран сбил меня с ног. Влепившаяся в грудину зверюга припечатала мое бренное тело к земле так, что легкие склеились, разом лишившись воздуха, а в глазах замаячили темные круги с красными точками. Оставшаяся без милой сердцу рукояти «ВСС» ладонь рефлекторно дернулась к кинжалу, но тот оказался прижат навалившейся тушей.
– Задарма башкой рискуем, – продолжил он, отвернув рыбине голову, и шумно втянул ноздрями ее аромат.
Под гостиничные нужды здесь были отведены два нижних этажа, а на третьем разместился бордель. Владимир – город строгих нравов. Строгости этой хватило на то, чтобы убрать шлюх с улиц и после клеймения засунуть сюда, дабы не развращали праведных богобоязненных горожан. Вышел этакий приют старых блядей. Контингент на любителя. На очень большого любителя. Впрочем, мизерные цены нет-нет да и привлекали в лагерь ценителей «зрелой красоты» новых адептов. Многие «жрицы» соглашались работать за еду. Арзамасская «Загнанная лошадь» на этом фоне выглядела райским садом.
Правда, справедливости ради нужно отметить, что человечину в те годы хавали не только навашинские. Любой кабак Арзамаса имел в меню мясные блюда без уточнений о происхождении сырья. А уж когда совсем прижало и к нам хлынули переселенцы из Триэна, человечина стала продаваться совершенно открыто. Зайдешь, бывало, на рынок, а там – мама дорогая – и грудинка, и окорока, и ливер. Гастрономический рай, одним словом. Спасибо нашим лишенным мутаций друзьям. Те лацы, что не успели вовремя сдристнуть, как раз и ложились на колоды под топор мясника. А их место под солнцем заняли ушлые ребята из Триэна, быстро сколотившие мощную группировку, ныне известную как Центровые. Зачуханное, бесхребетное батрачье и вякнуть ничего не успело. Была шахта под лацами, стала под Центровыми. Но если раньше за допущенный косяк работягу увольняли, то теперь его забивали железными прутами.
Почему лошади боятся мертвецов? Я бы еще понял, будь это их, лошадиные, мертвецы. Но нет. Там были только человеческие. Остатки тел. Черные, в трещинах, с пустыми глазницами и разинутыми оскалившимися ртами.