Снова рябь, и вот я вижу уже, увы, изрядно подурневшую бывшую красавицу, которая передает каким-то корявым мужичкам с тусклыми глазами золотые монеты, причем много, десятка два. Кстати, я их узнал, это екатерининские двурублевики, так что со временем происходящих событий я, можно сказать, определился, и это уже здорово. Ну да, золото есть золото, оно и после смерти матушки-императрицы еще долго хождение имело, но в общей сумме, учитывая интерьеры и одежду персоналий, можно смело говорить, что моя новая цель жила во второй половине восемнадцатого века, не раньше и не позже.