– То мне не ведомо. Сказывает, что послужильцем был. Да хозяина его побили татары. А сам он едва ноги унес.
Кондрат Кобыла делал вид, что учит, а Андрейка – что учится. То есть, один показывал и рассказывал самые азы. А паренек старательно их повторял. Ничего такого. Просто хоть какая-то забава. И польза, ибо для столь слабого тела, каковым обладал наш герой любая тренировка на пользу. Тем более с живым оппонентом, когда можно хоть немного отработать сбивы ударов.
– Видаки сказывали, что он ему еще двадцать пять рублей сверху положил. Сам. Не суд или воевода.
– Должно быть. Но это не точно. Я могу путать, ибо мал был. И там могла быть совсем другая краска. Или вообще не краска. Так что, – развел руками Андрейка.
Дальше в плане доступности шли свечи из сала. Они были хоть и дешевы, но существенно дороже лучин. Света давали меньше. Таяли, если их держать в руках. Воняли. Но давали более продолжительный цикл эксплуатации. Одна обычная свечка спокойно могла горечь и полчаса, и час. Что кардинально удобнее лучин. Однако у Андрейки такого количества доступного жира не было. Хотя эту технологию он также держал в уме.
Андрейка же вида не подавал и ждал, готовя горшок с крышкой. Когда же эти парни закончили, он смешал поташ и эти опилки в этом горшке. Накрыл притертой крышкой, сделанной из осторожно оббитого, а потом и поправленного обточкой черепка. И, придавив крышку камнем, поставил горшок на угли. Прокаливаться.