– Тихо, мама Глаша, – поморщился Мишка. – Молоко вон есть, хлеба кусок подай, и хватит. Мне еще в участок бежать. Я ж не просто так в тайгу ходил. Нашел я, где бандиты прятались. Так что дело не закончено.
При этом он уже мысленно принимал активное участие в революции, отменившей сословия. Усмехнувшись собственным мыслям, он поднялся и, достав из печи уголек, затеплил лучину. Разжигать керосиновую лампу не стал. Тетка, пересев к столу, оперлась о него локтем и, подперев натруженной ладошкой щеку, задумчиво наблюдала за ним.
– И с чего же? – с интересом переспросил Савва.
– Вот и ладно. А со стрельбами что решил?
– Да, Миша, сделал ты себе имя, – с усмешкой проворчал урядник, прихлебывая горячий чай. – Вся белая часть поселка шумит. Меня уже до белого каленья довели, требуя объяснить, где я такого зверя взял.
– Много. Цистерна примерно, – попробовал выкрутиться Мишка.