— Да, мое тело другое, не такое нежное и мягкое, как твое, — продолжил он, опустив руки. — Наверное, оно кажется тебе грубым. Жестким.
Я обвела взглядом разношерстную толпу, собравшуюся позади офицеров: любопытство, насмешки, едкие взгляды — кто-то смотрел на меня, но большинство — на Валда. Они только что пальцами в него не тыкали!
— Когда Солнце над Колыбелью стало гаснуть, люди построили восемь Ковчегов и отправились на восемь планет, пригодных для жизни, — произнес капитан фразу, известную всем еще со школы, и откинулся на спинку стула.
Валд угрюмо уставился на праздничные столы, за которыми пили самые крепкие гости. Остальные валялись под лавками, кто-то тискал девку прямо в углу, кажется, Магнус. Отец ушел. Он стал быстро уставать.
— Валд, я защищалась! — с отчаянием воскликнула я. — Я не хотела его убивать!
Он целовал меня до одури, до подкашивающихся коленок, до жаркого марева, в котором плавилось мое тело. И теперь я не сомневалась, что хочу именно его — варвара с далекой планеты, погибшего почти за триста лет до моего рождения. В нем было так много жизни, энергии, напора и в то же время нежности и мягкости, которую может себе позволить по-настоящему сильный мужчина. Он больше не оставался со мной на ночь, и я слышала, как он ворочается и вздыхает в своей постели.