– Жить будет, – сказал я и содрал с себя пропотевшую куртку. – Как пар?
– Идемте, Платон Сергеевич! Побеседуем, пока нужное принесут.
– Другой одежды у меня нет, – повинился я. – Раздобуду, верну.
Раздалась команда, и из строя выбежало несколько егерей. Они стали ворочать гусар, один, поднатужившись, вырвал застрявшее в черепе француза ружье, затем несколько раз воткнул штык в землю, очищая его от крови. От этой картины меня вновь затрясло.
– Зыков? – обернулся тот к каптенармусу, маячившему за нашими спинами.
– Не менее полка, – сказал охрипшим голосом.