– По обеим сторонам стоят, я так сразу приметил. Легкие, четырехфунтовки с виду. Не знаю, где генерал их раздобыл, хотя догадаться не сложно – трофей или купил списанные в арсенале. Четырехфунтовки из русской артиллерии исключили. Но даже из такой выпалить по шайке – мало не покажется. Постараетесь, Платон Сергеевич?
– Печальная, – оценил генерал, – но и героическая одновременно.
Неверовский дослушал песню до конца. Как заметил, не один он. У забора, ограждавшего дом, толпились солдаты, которые, разглядев генерала, подались в стороны, но не ушли.
И еще не знаю современной орфографии: все эти яти, еры и прочие ижицы.
– Пшекленты москали! – простонал тот, повалился на бок и затих.
Я обогнал стол и встал напротив Багратиона. Тот накинул ленту с крестом мне на шею и завязал ее сзади. По удивленным лицам генералов я понял, что мне оказали великую честь.