— Я не стану унижаться, вымаливая у тебя свою жизнь.
Он сел в кресло, но молчать, видимо, было выше его сил.
— Поставьте машину к этой колонке. — Толстяк махнул рукой.
— Кто это говорит? — требовательно спросил он.
Нет ничего страшнее чувства беспомощности, а я был бессилен что-либо изменить. Как ребенок в утробе матери. Я продал бы душу дьяволу, лишь бы родиться вновь сильным и здоровым. Я продал бы ее и за меньшее: возможность вернуть зрение хотя бы на час и остаться наедине с Эриком, пока я буду драться с ним на дуэли.
— Помнится, я был профессиональным солдатом и дрался под знаменами того, кто мне платил. Кроме того, я сочинял музыку и песни, ставшие впоследствии популярными.