Я стоял в раздумье, и с моей одежды капала вода.
С этим утверждением трудно было не согласиться. Наши посетители, столпившиеся на крыльце особняка, явно выступали в тяжелой весовой категории, а широкополые шляпы, надвинутые на глаза, закрывали их лица.
Он расстрелял обойму спокойно и со снайперской точностью, и псов стало на шесть меньше.
— Здравствуй, Дик, — сказал я. — Ты меня помнишь?
Перед нами высились Золотые Ворота Ребмэ. Мы прошли их и очутились в городе.
И только поняв, что без упорной борьбы сломить меня невозможно, он заговорил, и я услышал слова, словно принесенные порывом ветра.