— Знаю, — сказал я. — И прошу прощенья, о великий Дворкин, но других условий мне — увы! — не создать. Зато картина, нарисованная рукой гения, осветит мое жалкое существование и согреет меня в минуту скорби.
— Послушай, — сказал он. — Я еще раз хочу принести извинения за…
Воспоминания нахлынули на меня, в висках застучало, лоб покрылся испариной.
— Нет! Даже если ты согласишься подчиниться моей воле… — Он прикусил губу и выругался. На этот раз и я уловил его мысль.
Меня что-то смутно беспокоило, и я хотел разобраться в своих ощущениях.
— У тебя имеются другие предложения? — спросил он. — Ведь ты пришел ко мне с пустыми руками. Правда, ходили слухи, что когда-то ты командовал большими силами. Где твое войско?