Ее заставили скрывать что-то нехорошее? Разрывается теперь между желанием рассказать, страхом и стыдом? Может и так – на душе у нее явно неладно.
Загадочная конструкция и примыкающая к ней территория были ограждены завалом из сучьев, ветвистых обломков кораллов и камней. Высота этой преграды мало где превышала полтора метра, но перебраться было проблематично – густо натыканные острые ветки тянулись гораздо выше.
– Ага, – кивнул Жора. – Они дохлятиной не брезгуют. Ну мы и попали… Одежду в хлам порвали… гниды – не брать же теперь это тряпье гнойное. Или попробовать отстирать и взять…
Но до приличной глубины, где Макс смог бы проявить свои таланты в полной мере, еще добраться надо. Мелководье тянется далеко – за пятьдесят шагов от берега по щиколотку, за сто по колено. Все двести надо преодолеть, чтобы дальше броситься вплавь.
– Я не смогла… Люц… Люц сказал, что если я сделаю что-нибудь не так, то он убьет пятерых девочек. Все равно что – за любую ошибку убьет, или если ничего не получится с моей идеей. И показал как они будут умирать. Он убил одну. Она… Она очень долго умирала… Сильно кричала… Он заставил смотреть и запоминать… Пять умрут… пять… Я просто не смогла… Простите…
– Ладно. Спим, – вздохнул Жора. – Утром договорим, или на рифах. Здесь не дадут.