– Точно, – хлопнул себя по ляжкам Сивый. – Подвела меня правительница всероссийская.
– Рыжий, чтобы ты знала, на «хмурого» не сразу подсел, – я довольно грубо прижал девушку к стене, а после схватил ее пальцами за подбородок и вздернул лицо вверх, так, чтобы глаза видеть. – Он тоже начинал с «кикера», который таскал вот в такой же кубышке. Только скоро эйфории ему стало мало, захотелось новых ощущений, которые он и получил в полной мере. Правда, ненадолго. Ты чего, овца, захотела рядом с ним полежать? Надоело по земле бегать?
– Да-да, – покивал Шлюндт, спускаясь с чердака. – Да и я не очень-то прав. Что монета? Просто золото, сколько его еще у нас будет? А это все же вещь. Память.
– С чего бы? – удивился я. – Нормально мне живется. Если бы не эти ваши потусторонние тайны, в которые довелось вляпаться, так и вовсе… А теперь все, пропало лето. Ладно, это лирика, я сказал, ты услышала, работаем дальше. Вот скажи лучше, кто такой Карл Августович? Я так понимаю, он человек не сильно простой, иначе бы мы к нему на прием куда легче попали.
В данный момент я наворачивал ложкой тирольский пирог с ежевикой, причем прямо из круглой пластиковой тары. Ну а чего? Я не Белоруцкий-Белосельский, мне можно. Мы не из князьев чай.
И снова я услышал голоса предметов еще до того, как массивный ящик был извлечен из ячейки.