— А чего там может быть новенького? — сплюнул Андрей. — Всегда одно и то же.
В старом товарном вагоне они смогли отдышаться.
— Мисс Малик, — Грэхем был серьёзен и даже торжественен, — фирма не забудет вашей услуги. А сейчас я попрошу вас по возможности скорее подготовить и отпечатать стенограмму.
Эркин лёг, завернулся в одеяло. Поворочался. Как сказала эта сука? Мерин? Точно сказала, стерва. Шлюха белая, бегает, спальников вынюхивает. У него после удара о её харю на кулаке какая-то дрянь налипла. Оттирал потом травой. Это она под цветную намазалась. Ну, попадется она ещё ему на дороге… Мерин тоже… лягаться умеет. Убьёт на месте, по земле размажет. Только мерином всё равно останется. Чтобы не закричать в голос от обиды, он закусил угол подушки, привычно загнал боль внутрь, чтоб не мешала жить. Сон уже наваливался блеском воды, белым страшным телом Андрея, пьяными песнями Цветного…
— Да. У лендлорда отдых непродолжительный.
— Оторвут ему башку, Проныре, за его пронырливость.