— И думайте об интеграции русских. Но предельно аккуратно.
— Расстегни мне рубашку, — в горле у него внезапно пересохло, так что голос стал хриплым и некрасивым.
Он покорно затихал, опустил кулак на колени. Женя взяла его руку, погладила отпечатавшиеся на смуглой коже следы зубов.
Игравшая во дворе Алиса то и дело подбегала, заглядывала в сарай, где ворочал поленьями Эркин, и снова убегала.
Эркин наконец перевёл дыхание, встал на четвереньки и сел.
— Не стоит со мной ссориться, Джул. Я ведь тоже кое-что знаю. О тебе.