Ну откуда же это ощущение, что еду не вслед за мужем, а всхожу на эшафот?
Что-то он сказал важное… Вот! Откроется проход.
Снова откинулась на покачивающуюся спинку сиденья и прикрыла глаза… Скорее бы, скорее… Стук копыт, поскрипывание рессор, мягкая качка… я чувствовала, как погружаюсь в дремоту. Подтянула к себе мешок с тем, что считала самым необходимым. Жаль, жесткий, под голову не положишь. Из «беретты» с боезапасом и «узи» с десятком запасных рожков подушка получается ниже всякой критики. А болтавшиеся на дне десяток скатанных бинтов, фляги с водой и спиртом и пузырьки с лекарствами погоды не делали. Этим мешком можно было убить вернее, чем любой сковородкой. Стукни по темечку – и кулдык!
Ну ладно, кончаем фигней страдать и отложим интересный вопрос – зачем старший маэллт брился на ночь глядя? – дел невпроворот, а времени мало.
– То есть… – замялась, – получается, что если он не справится, то навсегда останется на Земле? А сам факт возвращения означает его пригодность править?
Сообразив, что разводить костер в длинном платье – занятие, чреватое порчей оного, переоделась в то, что поплоше. Побежала на задний двор. К-2 с интересом смотрел, как я снимаю дерн, копаю прямоугольную яму, укладываю вокруг камни, утащенные с бордюра клумбы. Поинтересовался, чем мне нехороша печка?