Напоследок я выпросила у профессора еще один лист бумаги, объяснив, что он нужен, чтобы учить новые слова. Тот удивился, но позволил. Еще больше изумился, когда я приволокла с кухни нож и аккуратно стала нарезать лист на прямоугольники. Покачал головой, открыл ящик стола и подал затейливые ножницы.
А он похудел. И раньше не было этих горьких складок у рта. Глаза голубые, но смотрит недобро. Волосы завязаны сзади в хвост.
После экспресс-курса информатики пополам с английским оба брата выглядели малость контуженными. Напоследок я посоветовала прошерстить список московских музеев и обязательно сходить в геологический и политехнический. А еще – для общего развития – в музей Вооруженных сил. А-2 кивал, запоминая.
– Ты же видишь в темноте? – решила я проверить возникшую в голове мысль. – Вон стул. Скинь с него все на пол или переложи на стол и садись.
Стою столбом, уставилась на вожделенную кровать. Парень пялится на меня.
Мы снова сидели на моей узенькой кровати в мансарде. Я и сама не думала, что буду так рада сюда вернуться. Эх, вот какая из тебя, Машка, принцесса? Вечная студентка с учебником по матану и поварешкой – вот ты кто! Арвис ласково усмехнулся, чмокнул меня в нос и завалил на постель, придавив коленом. Нам снова было все можно, и, похоже, он твердо решил наверстать упущенное. Следующий час мы не разговаривали – не было ни нужды, ни возможности, ни сил. Да и зачем говорить о чем-то двум половинкам единого целого?