"— Како-тако будильника?", — Озадачиваюсь я, и Тот-кто-внутри подсовывает картинку с дребезжащими часами, где надо нажимать на пимпочку. Эко диво!
Свою долю тащить на Хитровку — глупость несусветная! Как выбросить в нужник, тоже самое. Хоть как таись, а глаз вокруг много, не утаишь.
По тенёчку так… Сторож, он под лампой ходит, што у ворот. Поглядывает не за работниками больше, а штоб не залезли всякие, да добро не вытащили. Мимо нево не пройдёшь!
Анатоль почему-то замолк и только рот открыл, подержал так, и снова закрыл.
Внутри тёмно и сыро, чисто как в подполе, даже хужей. Только что света чуть побольше. Откуда-то из темноты вышел всклокоченный, воняющий водкой мущщинка. Сразу видно — пьёт горькую, и ещё как пьёт!
— У меня! — Опасливо поправляю дохтура Иосиф Давыдыча, пытаяся спрятать ногу под кушетку, — Я это… не давал согласия, чтоб нога вашей стала.