Из «Шехерезады» вышли кельнеры. Ночью они были кавказцами в длинных красных черкесках и высоких мягких сапогах. На рассвете это были просто усталые люди. Они шли домой в своем обычном платье, которое выглядело на них очень странно после ночного маскарада. Морозов вышел последним.
— Хорошо, сделаем так ради порядка, но это не меняет дела.
— Дорогая моя, — сказал он почти с нежностью. — Ты не останешься со мной. Нельзя запереть ветер. И воду нельзя. А если это сделать, они застоятся. Застоявшийся ветер становится спертым воздухом. Ты не создана, чтобы любить кого-то одного.
— Нет. Мужчина, и больше я ничего тебе сказать не могу.
— Говорят, в Париже есть совершенно потрясающие заведения. С ума можно сойти!..
— Незачем меня утешать, — наконец проговорила она.