— Я не могу… мои руки… никогда уже не смогут обнять тебя…
— Как странно… — сказала она очень тихо. — Странно, что человек может умереть… когда он любит… Равик склонился над ней. Темнота. Ее лицо. Больше ничего.
— По-видимому, это произошло сразу после вашего ухода, — сказал он.
— Ты не умеешь любить, — сказала она. — Ты никогда не бросаешься в омут.
— Мсье легко забывает, — сказала Жоан Маду кельнеру. — Он мастер забывать. Так же, как вы мастер не забывать.
— Две тысячи… — произнес он с такой горечью, словно с этими словами из его рта вылетели две тысячефранковые кредитки. — Придется выложить из собственного кармана. А я-то думал, вы не забыли, что я для вас сделал.