Равик глубоко вздохнул. Теперь он успокоился и начал работать. Белая кожа. Кожа, как всякая другая, сказал он себе. Кожа Жоан. Кожа, как всякая другая.
— Вот сто долларов, — сказал он. — Возьмите. Сможете жить на них какое-то время. Чемодан поставим рядом с вашими вещами. С таким же успехом он мог принадлежать и вам.
— Этого с вами не случится. Франция не станет интернировать беженцев.
— Не знаю. На каком-нибудь кладбище. Я запишу ее имя и адрес.
— Что ж, надеюсь, хоть время с толком провели?
— Да, немного. А мсье… — Равик силился вспомнить фамилию покойного. Он забыл ее.