— Прежде, чем ты уйдешь, я должен рассказать тебе об альтернативе, — сказал он.
— У меня была надежда, что эта особенность присуща только нашему виду, — сказал я.
— Послушайте, что я вам скажу, батенька, — обратился Ильич к Зюганову, и я поймал себя на мысли, что Зюганов, если считать только года жизни, постарше Ленина будет и действительно ему в отцы годится. — В свете происходящего это не просто важно, а архиважно. Вы, батенька, называете себя моим последователем, но на самом деле вы оппортунист, меньшевик и, не побоюсь этого слова, представитель пятой колонны.
— Я тебя запомнил, — на всякий случай соврал я гному, лицо которого находилось слишком высоко, чтобы я мог его разглядеть.
— Да какая разница, что там было, — сказал Стас. — Теперь там его уже нет, и это радует.
— Да ты так одеваешься, что мог бы и открыто носить, — заметил мечник. Какой-то он не толерантный.