— Бог мой, — сказал Равик. — Этого еще не хватало. С какими идиотами ты провела последние месяцы?
— Не спуститься ли вам вниз? Там, наверно, есть что-нибудь вроде холла.
— В январе клиники не преподносят своим пациентам сирень. Скорее астры или что-нибудь в этом роде. К тому же откуда клинике известно, что из всех цветов я больше всего люблю сирень?
Кесарево сечение не бог весть какая сложная операция. Равик работал почти машинально. Время от времени он ловил на себе взгляд Эжени и никак не мог понять, что с ней происходит.
— Этого он и сам не знает. Подумывает о Гаити. По его мнению, маленькая негритянская республика вряд ли ввяжется в войну. — Розенфельд говорил совершенно серьезно. — А не то поедет в Гондурас. Небольшое южноамериканское государство. Или в Сан-Сальвадор. А то и в Новую Зеландию.
Смутившись, она не сразу нашлась что ответить.