— Исход из Египта, — сказал доктор филологии и философии Зайденбаум, обращаясь к Равику и Морозову. — Только на этот раз дело обойдется без Моисея.
В дверь постучали. Равик не мог сдержать улыбки. Слуга внес чемоданы. За ним следовал хозяин.
Равик разглядывал пакетик. На белой папиросной бумаге, перевязанной ленточкой, адреса не было.
— Они и гроша ломаного не стоят. Старый фибровый чемодан. Рваные рубашки… А костюм? Вон он висит — сами видите. Другой на нем, и больше у него ничего нет. За все и сотни франков не возьмешь.
— Нет, — сказал Равик. — Мы ничего не вырезали. Ничего.
Кельнер прошел мимо кассы, около которой дремала хозяйка с кошкой на коленях, и скрылся за матовой стеклянной дверью в конторке, где хозяин возился со счетами. Через минуту он вышел оттуда, важный и чинный, и, даже не взглянув в сторону Равика, направился к лестнице, ведущей в подвал.