— Свет горит, мамочка. Ты только посмотри, даже свечи на столе! — Он достал карманный фонарик и посветил им в ярко освещенные углы комнаты. — В углах ничего нет, посмотри, вот я свечу фонариком. Ничего там нет, ничего…
— Я не вправе оперировать и у вас, — спокойно договорил Равик. Теперь он ждал традиционного заявления о том, что должен быть благодарным стране, приютившей его.
На углу улицы де ля Боэти он попросил остановиться.
— Можете даже тут переночевать. Это самое простое.
— Вы угодили прямо по ножницам, — заметил Равик.
— Ты больше не любишь меня… — сказала она тихо и почти угрожающе.