— Но-но, я бы попросил, — сказал Кабан, словно не он только что о своих мечтаниях про расстрелы из "калашникова" рассказывал.
Охранять свою территорию. Он не знал, почему это важно. Здесь не было источника, не было места силы, но вот эта площадь, вот эта усыпальница, которую он превратил в свой штаб и покидать которую с каждым днем ему хотелось все меньше и меньше, почему-то значили для него очень многое, и он не мог позволить себе их потерять. Крепость, которая возвышалась совсем рядом, буквально вплотную, и оборонять которую было бы не в пример проще, не вызывала в нем таких же чувств. Она была символом чего-то другого, иной идеологии, иного взгляда на мир. И хотя ее башни были украшены правильными символами, он знал, что это лишь бутафория.
— Укатали таки сивку крутые горки, — сочувственно сказал Виталик.
Лучше быть сильным и ловким, чем умным и мертвым.
Из портала лезло что-то очень здоровое и очень железное.
Он пожал плечами. Ну да, у всех свои представления о плохом.