— Кто-то меня куда-то тащил, к хренам, — сказал Виталик. — А дальше я, видимо, кровью истек и ласты, сука, склеил.
Мой чертов юношеский максимализм, мое обостренное чувство справедливости и ужасные последствия, к которым все это привело.
— Какой из меня, сука, танк? — поинтересовался Виталик. — Они ж на меня не агрятся, к хренам.
— Нам хана, — озвучил Федор витающие в воздухе настроения. — Как ни крути, против хайлевелов мы не тянем.
Потом он, видимо, рассмотрел кровищщу и прочие прелести, которыми была забрызгана ласточка, и сразу сбавил обороты.
Он вышел из мавзолея на прохладный осенний воздух и вдохнул его полной грудью, хотя это было и необязательно. Он любил осень. Прошлый раз у него все получилось именно осенью.