— Как кто? — переспросил я. Мне показалось, что я ослышался.
Это звучало не как разговор, скорее как доклад. Доклад!
— Разумеется, ей это не удалось… во всяком случае она знает, кто она.
— А может, именно Солярис — колыбель твоего божественного младенца, — добавил Снаут. Он всё явственнее улыбался, и тонкие морщинки окружили его глаза. — Может, именно он и является, если встать на твою точку зрения, зародышем бога отчаяния, может, его жизненная наивность ещё значительно превышает его разумность, а всё содержимое наших соляристических библиотек — только большой каталог его младенческих рефлексов…
— Ничего не даст. А почему? Речь идёт об этом… океане?
— Это ничего, — сказал я. — Не бойся. Иди сюда.