— Разумеется, ей это не удалось… во всяком случае она знает, кто она.
— А может, именно Солярис — колыбель твоего божественного младенца, — добавил Снаут. Он всё явственнее улыбался, и тонкие морщинки окружили его глаза. — Может, именно он и является, если встать на твою точку зрения, зародышем бога отчаяния, может, его жизненная наивность ещё значительно превышает его разумность, а всё содержимое наших соляристических библиотек — только большой каталог его младенческих рефлексов…
— Ничего не даст. А почему? Речь идёт об этом… океане?
— Это ничего, — сказал я. — Не бойся. Иди сюда.
— Ставишь мне диагноз? Не торопись. По сути дела ты испытал это в такой безобидной форме, что просто ничего не знаешь!
— Но это тоже эксперимент. Ты подумал об этом?