Тьма поползла на нас, их нельзя было разглядеть в бинокль, оптика сминала силуэты, впрочем, и так понятно. Все, кого я знал, и новые, кого я не знал и не хотел знать. Я и этих не хотел знать, хотел забыть. Некоторым раньше везло, им на голову падал кирпич, и они все забывали, просыпались — и ничего не помнили уже, как новые. Вот бы так, кирпич мне.