— Правильно мыслишь… Насчет размера. Размер это… Быстрый очень, вот и все, что известно. Схватит, не успеешь ойкнуть.
— Ты видел? — прошептал Егор. — Он его сожрал! Меня тоже едва не стошнило…
Диван стоял на месте, в большой комнате, у окна. Обширный, черный, пухлый.
— Мы же это… вроде как все исправим? — спросил Егор осторожно.
— А, — кивнул Скелет. — Мы ими, к сожалению, не пользуемся вообще: очень опасно. Замкнутые помещения, себе дороже. А обычное оружие вот.
Или еще вот — запрется человек в своей берлоге, окна кирпичом заложит, все щели плавленым свинцом зальет, а на воздухозаборник фильтр хитрейший воткнет из серебряной проволоки — чтобы вредоносность всевозможная погибала. И продержится пару лет, дневник напишет, туда-сюда, а потом раз — и все, грибок. Плесень чернопалая, пролезет втихую через кирпичи, поселится в уголке и одной унылой ночью выпустит в воздух свои смертельные споры. А выживатель это заметит слишком поздно, через неделю, поглядит — а у него на ноге уже язвы гноящиеся.