— Все на месте… — передразнила она. — Да на тебе живого места нет! У тебя же лицо как сквозь дробилку прошло — ни сантиметра без шрама! Ухо оторвано, зубов нет. У тебя же волосы на голове не растут — все чем-то повыжжено! А те, что растут — они седые все. Ты же старик! А пуль сколько?!
Егор пополз по мосту, медленно, прижимаясь к нему корпусом. Я вернул на место багор, замкнул его цепью на ключ, проявил человеческие качества. Ступил на мост. Узкий, от рельса до рельса, а дальше темнота, и пустота, глубина, и покачивается немного, юлит под ногами, неприятно.
Егор послушно достал часы, выставил на стол. Скелет завел пружину, будильник послушно затикал.
Алиса. Что ты делать будешь, если я на самом деле сверну шею?
Егор угрюмо смотрел в пламя, поворачивал горящую бумагу.
Руки стали вдруг мерзнуть, тепло, а руки мерзнут… А Егор не умер.