Я сделал шаг, и снег тут же обнял меня и качнул вправо, попытался повалить. Я взмахнул руками, удержал равновесие. На секунду мне показалось, что в метели кто-то есть, живой, ждущий, но я быстренько взял себя в руки, я не верил в обитателей снегов. Это только зима.
Художественный отдел, самый сохранившийся. Альбомы на толстой бумаге с толстыми обложками. Внутри картины. Или фотографии. Иногда со смыслом, иногда без, например, ведро ржавое, зачем фотографировать ржавое ведро, когда его и так в любом месте посмотреть можно. Как-то использовать эти альбомы нельзя, только смотреть. Алиса смотрит, а мне от этого грустно, а Егору плевать, он в слона хочет вернуться, смотрит альбомы.
— Нет, — сказал Егор уверенно. — Этого не могло случиться. Я знаю.
Она достала из рюкзака планшет, кожаный, с крепким запахом табака.
— Рога. На четвертом в квартире много, по всем стенам висят. Если их настрогать и сварить… Как ты думаешь?
— А что будет, когда ты взорвешь эту самую бомбу? — спросила Алиса.