— Дорогие дамы и господа! Разрешите представить вам нового коллегу, зауряд-военного врача Валериана Витольдовича Довнар-Подляского! — провозглашает Карлович.
Доктор вытянул руку. Над его ладонью возникло и заиграло золотисто-зелеными сполохами непонятное свечение. Оно поднималось и опадало, пока не исчезло вовсе, втянувшись в ладонь.
— Не вопрос! — сказал я и сбегал за добавкой. Кульчицкий удивился, но штоф выдал. В нем оказался спирт — унтер перепутал емкости. Казаков это не смутило, даже как бы обрадовало. Веселье продолжилось, и я принял в нем деятельное участие. Мы разучили слова новых песен, потом вместе пели и плясали. Появилась фляжка с трофейным шнапсом, после спирта он пошел на ура. Под конец я стал объяснять Болдыреву, что меня здесь не уважают. Раненых от немцев спасал, а меня обозвали палачом. И за что? Подумаешь, заколол фашиста! Так он раненых шел убивать. Правозащитники хреновы! Либерасты поганые!
Ольга шагнула к столу и перевернула листок тыльной стороной кверху. Мария успела прочитать строчку: «Дорогой Ва…» Кому предназначено письмо? Кто этот «Ва…»? Валентин, Василий, Вадим? У дочки появился воздыхатель? С этим нужно разобраться.
— Нужно удалять железу, Михаил Васильевич! Ждать более нельзя.
— Пусть так. Но где он, а где зауряд-врач?