— Это ты принес? — спросил я Леля шепотом.
— Идите к черту, — прохрипел он. — К дьяволу. Не ваше собачье дело. Кого бы здесь не стукнули, я к этому отношения не имею, а на остальное мне наплевать… И мне нужно выпить! — заорал он вдруг. — У меня все болит, понимаете вы это, полицейская балда?
Я стиснул зубы. Да, у него на все был готов ответ. Мне не за что было зацепиться. Мне ни разу не удалось поймать его. Все было безукоризненно логично. Я был вынужден признать, что, если бы речь не шла обо всех этих скафандрах, контактах и псевдомышцах, такие показания удовлетворили бы меня полностью. Я испытывал жалость и был склонен идти навстречу, я терял непредубежденность…
— Уж какая есть, — сказал Симонэ, бледно улыбаясь.
Чадо молчало. Я не видел его глаз, и это было непривычно и неудобно.
— А почему же они остались в отеле? — спросил я. — Тебя связали, а сами остались…