Ничего не произошло. Это был ее Валериан. С замотанной белым бинтом головой, бледный, с заросшими редкой щетиной щеками, но такой же любимый и родной. И пахло от него лекарствами — и более ничем. Его беспомощность не отталкивала, наоборот, вызывала умиление и желание помочь.
Лейб-медик за спиной Ольги тихо охнул. Этот странный хирург не имел понятия о приличиях.
Лиза повторила приказ слуге. Тот метнулся к дверям. Воду и мед в вазочке принесли практически мгновенно.
Спустя пару минут коляска вылетела на освещенную улицу. Копыта зацокали по булыжникам. Я свернул направо и перебрался на кучерское место. Стоять в коляске было неудобно, да и внимание привлекаешь. Мы неспешно катили по мостовой, и я чувствовал, как уходит адреналин из крови. И что дальше? Ехать в полицию? Посадят бедного врача в каталажку. А у меня завтра награждение…
— Ему ж за это медаль нужно давать, — скривился Семен. — И в чине повысить. Не жирно ль одному?