Хинкус снова махнул рукой и приуныл было, но, впрочем, тут же оживился.
— Неужели тот самый дю Барнстокр? — с искренней почтительностью осведомился я, пожимая его руку.
— Тренировался, — ответствовал он. — Я ведь альпинист…
— Я сразу понял, что к чему, — продолжал он. — Грохот донесся с севера. Теперь нам остается только ждать. Пока о нас вспомнят, пока организуют рабочую бригаду…
Это был Олаф Андварафорс, истый потомок конунгов и возмужалый бог. Он был явно и безнадежно мертв.
— Откуда мне знать? Я же говорю, что задремал.