— Швед? Не говорил. Эмигрант, политический изгнанник.
— Несколько обычных чемоданов, — сказал хозяин. — И гигантский, окованный железом, старинный дорожный сундук. Он привез с собой четверых носильщиков, и бедняги измучились, затаскивая этот сундук в дом. Разворотили мне весь косяк…
— Нет, — ответил он равнодушно. — Мы должны говорить. Я — с ним.
— Один… — простонал незнакомец. — Авария… Позовите Олафа… Где Олаф Андварафорс?
— Олаф Андварафорс, государственный служащий, в отпуск на десять дней, один.
— Да! — сказал хозяин с вызовом. — Это ЕГО трубка. Это вот — ЕГО куртка. А вот это — ЕГО альпеншток. «Возьмите с собой альпеншток», — сказал я ему в то утро. Он только улыбнулся и покачал головой. «Но не хотите же вы остаться там навсегда!» — воскликнул я, холодея от страшного предчувствия. «Пуркуа па?» — ответствовал он мне по-французски. Мне до сих пор не удалось выяснить, что это означало…